Просыпаюсь я утром рано и сразу. Не потягиваюсь. Глаза открыла и вперед! Дел на день много.

Привела себя в порядок, поставила чайник на плиту и уже почту принесли. Теперь открываю окно на кухне, поливаю свои цветы и включаю радио. Скучно готовить завтрак в полной тишине. С улицы веет приятной прохладой, по радио звучит знакомая мелодия.

Я прислушалась. Точно, Маркин поет «Сиреневый туман». Эту песню я услышала в 60-е годы, когда лежала в больнице. Почему-то эта мелодия сразу приводила меня к слезам. Может потому, что в эти годы я впервые несколько раз оказалась в больнице в далеком и чужом Свердловске (сейчас Екатеринбург). Постоянные расставания с родителями и одноклассниками вызывали у меня непередаваемое чувство тоски и одиночества.

…Моя кровать стояла у окна. Была весна и за окном уже пышно распустились огромные тополя. Я могла часами смотреть на них, вспоминая родной город, родителей, а в палате звучал голос Людмилы Зыкиной: «Тополя, тополя… И не спится вам вместе со мной…». Очень хотелось скорее вернуться домой, и по щекам моим беззвучно текли слезы.

В соседней палате лежал молодой солдат с Украины. В армии он занимался спортом, и что-то там случилось с его позвоночником. Он лежал около двери лицом к коридору и развлекал молодых сестричек и ходячих больных песнями. От него я и услышала «Сиреневый туман» и «Маричка».
Может быть, именно тогда музыка вошла в мою душу.

Я начала мечтать об аккордеоне. Первый мой инструмент был нашего производства и назывался «Аккорд». Азам музыкальной грамоты я училась на нем. Потом родители решили сделать мне подарок и собрали деньги на хороший немецкий аккордеон с пятью регистрами. Ноты я уже знала, но песню «Сиреневый туман» подобрала на слух. Именно эта песня воскрешала в памяти тяжелый период нашей семейной жизни. Это было время частых поездок в больницу, операции, окончание средней школы и вступительные экзамены в институт. Мы жили буквально «на колесах». Отец то провожал нас с мамой, то встречал. 

Самим тяжелым испытанием для меня было долгое расставание с родителями на время операций. Но в нашей женской палате лежала замечательная мудрая женщина. Вечерами восемь звонких голосов начинали «концерт по заявкам». Я уже забыла, как звали нашу соседку по палате, но она оказалась замечательным психологом. Объединила нас в самодеятельный хоровой коллектив. Уходила прочь тоска не только у поющих, но и у тех, кто слушал нас в соседних палатах. С тех пор, когда мне становится совсем грустно, я начинаю тихонько напевать любимые мелодии или собирать их в свой альбом в Интернете.

И, знаете, помогает! Честное слово! 
«В лютый холод песня нас с тобой согреет.
В жаркий полдень – будет как вода.
Тот , кто песен петь и слушать не умеет,
Тот не будет счастлив никогда!»

Надежда Васякина,
г. Златоуст