«Я сочинил тебя...», «Из тени в свет», «Приключения Тимоши», «Дневник странника». Имеет многочисленные публикации в периодике и коллективных сборниках, в т.ч. хрестоматии по литературе для учащихся 11 классов (по региональному компоненту) и сборнике «Гражданин – это гордо», выпущенного для учащихся города Челябинска.
Сотрудничал с газетой «Милосердие и здоровье» с момента ее основания.

Статьи на актуальные темы и философские размышления Андрея Середы всегда становились событием для газеты, ее читателей и меня как главного редактора. Они были созвучны мыслям и переживаниям каждого человека, но не каждый мог найти им единственно верные, берущие за душу слова. Поэтому я искренне сожалела о том, что со временем Андрей Середа остыл к публицистике и сосредоточил свой талант на поэтическом творчестве. Впрочем, этому есть объяснение: человек не может с одинаковой страстностью говорить об одном и том же, понимая при этом, что его не слышат те, от кого зависят перемены в жизни людей с инвалидностью. Его голос становится тише, глуше, а потом и вовсе замолкает… Но остаются слова на пожелтевших от времени газетных страницах. И я хочу привести строки Андрея Середы, адресованные газете Милосердие и здоровье» в канун ее первого юбилея – 10-летия.

«…Настойчиво, терпеливо и бережно наша газета дарит слово надежды и веры всем, кому преподносит испытания судьба. Духовное здоровье, без которого невозможно здравие телесное, вырастает прежде всего из добротворчества, милосердия. Вот почему глубоко не случайно объединились эти понятия в названии нашей любимой газеты».

Пожалуй, это – самая высокая оценка, которой необходимо соответствовать, как бы ни менялось время и мы сами. Но как же это трудно…

И, слава Богу, что Андрею Середе, не так давно перенесшему инсульт,  хватает сил и эмоций на стихи, и он продолжает радовать нас своими поэтическими размышлениями о вечном, о главном, что будет волновать людей во все времена.

НА  ВЫСТАВКЕ

Художник, продай мне картину,
Нечаянный детский портрет!
Вот эту Марину иль Нину,
Да, в общем-то, разницы нет,

Как звали девчоночку эту,
Что в парке тогда рисовал.
Отцу захотелось портрета,
А после – работы не взял.

И эта бездонная радость
Нежданно осталась с тобой.
Мне многого, право, не надо:
Мадонну из детского сада
Позволь унести мне с собой!

А может быть, что-то другое.
К примеру, осенний пейзаж,
Чтоб чувствовать вместе с тобою,
Как плакал в лесу карандаш…

А может быть, море и скалы,
И лодки с тугим серебром,
Иль древних как мир аксакалов
За грубым дубовым столом.

Иль этот забытый, пропащий,
Почти что разрушенный дом,
Когда-то он был настоящим,
Но умер без спроса потом…

Похоже, ты знаешь разгадку
И жизни, и вечных светил.
Как жалко, что я небогатый,
Я все бы картины купил!

Художник! Ну, сам подбери мне
Одну, но такую, чтоб – в масть…
Рожденный на небе, хранимый,
Чтоб после на землю упасть,

Рисуешь ты вновь уголечком
Обласканной счастьем души…
Спасибо!.. Вот здесь, в уголочке,
Ты что-нибудь мне подпиши.


П И А Ф         

Подернулось прошлое дымкой.
А время нас мчит все быстрей…
И все же осталась пластинка
И голос девчонки на ней.

Ее поцарапало время,
Порвался бумажный конверт…
Но снова завертится тема,
И снова начнется концерт.

И вновь затрепещет аорта,
Замрет на пол выдохе зал…
Но кто-то – как водится, в черном –
Внезапно объявит финал.

Ты слышишь? Смеется от боли,
Рыдает от счастья она…
Довольно! Довольно! Довольно!
Налейте скорее вина!..

О, как вы, месье, эфимерны,
О, как вы невзрачны, мадам,
Когда в баре или в таверне
Звучит незабвенный «Падам»!

И бьется опять в перепонки,
И сердце хватает до слез
Тот голос великой девчонки,
Доставшей крылами до звезд.